Неравенство и мобильность

Отчет по результатам социологического исследования

 

Содержание

• Введение
• Основные выводы
• Неравенство глазами молодёжи
• Неравенство и несправедливость
• Стратегии мобильности
• Воспроизводство неравенства

Введение

Обзор исследования

• Основной вопрос исследования: как система неравенства влияет на шансы и стратегии молодых людей?
• Время сбора информации: июль–октябрь 2019 года
• География исследования: Россия, Беларусь, Армения, Украина
• Методология: 50 глубинных интервью и 2 фокус-группы
• Руководитель исследовательской группы – Григорий Борисович Юдин, социолог, философ, профессор Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинка»)

Постановка проблемы

Россия – страна с одним из наиболее высоких уровней неравенства в мире. По данным World Inequality Database (Swiss Bank), более 70% богатства сконцентрировано у 10% населения, около 40% богатства – у 1% населения, около 30% – у нескольких миллиардеров. Как показывают исследования группы Тома Пикетти (Piketty, Novokmet, Zucman 2017, 2018), за последние тридцать лет уровень неравенства в России резко вырос даже на фоне глобального увеличения неравенства. Основные общественные активы оказались перераспределены внутри небольшого слоя.

В самое последнее время отмечается изменение отношения к неравенству в России: сложившаяся модель неравенства всё сильнее воспринимается как несправедливая (Мареева 2018).

Согласно теории П. Бурдьё и Ж.-К. Пассрона (1970), основные структурные механизмы воспроизводства неравенства, как правило, локализованы на уровне социализации молодых групп и их выхода на рынок труда. Именно здесь происходит выбор жизненных траекторий, формируются горизонты притязаний.

В течение последних двух лет данные опросов показывают рост запроса на перемены в России среди молодых групп (см. совместные исследования Левада-Центра для Фонда Немцова, а также для Центра Карнеги). Молодые группы привержены новым формам медиапотребления, скорее позитивно относятся к низовым политическим движениям и составляют заметную долю их участников.

Как молодые группы воспринимают объективное неравенство? Как оно объясняется и обосновывается? Как неравенство влияет на амбиции и жизненные стратегии? Какие формы индивидуального и коллективного действия оно вызывает?

Теоретическая модель

Базовая модель исследования построена на теории П. Бурдьё и Ж.-К. Пассрона (1970):

• Неравенство воспроизводится не потому, что высшие слои «не допускают» низшие к ресурсам, а благодаря «неравенству в понимании неравенства».
• Разные классы по-разному воспринимают систему неравенства и ограничивают свои амбиции в соответствии с доступной им информацией и классовой картиной мира.
• Статус передаётся по наследству в меньшей степени с помощью связей и денег, и в большей степени – с помощью более компетентной ориентации в системе неравенства.
• Несоответствие между воспринимаемыми и объективными возможностями может приводить к росту миграционных настроений.

Основные задачи исследования

1. Как молодые группы видят сложившуюся модель неравенства? От чего зависит восприятие неравенства?
2. Выглядит ли сложившаяся модель справедливой и почему? Какие понятия и основания используются для описания справедливой модели? Какие страны являются образцами и ориентирами и почему? Каковы причины сложившегося разрыва, и какими выглядят пути его преодоления?
3. Каковы основные траектории мобильности внутри сложившейся системы неравенства? Каковы доступные каналы мобильности? Каковы роль образования и роль территориальной мобильности? Насколько интенсивно и детально обсуждаются варианты миграции?
4. Каким образом воспроизводится неравенство? Какие решения и выборы приводят к воспроизводству социального статуса? Каким образом статус родителей влияет на траектории молодых людей? Какие события и биографические факторы могут менять траектории и «поднимать» молодых людей?

Политические траектории других постсоциалистических стран в последние тридцать лет отличались от российской. Сформировались ли в них собственные модели и факторы неравенства? В какой степени они определяются Россией как возможным направлением мобильности?

Методология

Поставленные вопросы требуют анализа мотивов, обоснований и базовых структур, распространённых в молодых группах. Для этого были выбраны методы глубинного интервью и фокус-групп.

География исследования:

• Россия:
  • Иркутск: 5 глубинных интервью (с учащимися учреждений СПО) и 1 фокус-группа (со студентами университетов);
  • Нижний Новгород: 5 глубинных интервью (со студентами университетов) и 1 фокус-группа (с учащимися учреждений СПО);
  • Москва: 10 интервью (со студентами университетов, имеющими опыт миграции из других регионов).
• Украина:
  • Харьков: 5 интервью;
  • Черкассы: 5 интервью;
  • 5 интервью взяты на русском и 5 – на украинском языках;
  • 5 интервью взяты у учащихся учреждений СПО и 5 интервью – у студентов университетов.
• Армения:
  • Ереван: 10 интервью;
  • 5 интервью взяты на русском и 5 – на армянском языках;
  • 5 интервью взяты у студентов Ереванского государственного университета и 5 интервью – у студентов Ереванского политехнического университета.
• Беларусь:
  • Минск: 5 интервью;
  • Могилёв: 5 интервью;
  • 5 интервью взяты у учащихся учреждений СПО и 5 интервью – у студентов университетов.

Анализ данных: исследование категорий с помощью метода осевого кодирования. Основной результат исследования – не оценка соотношения мнений, а выявление логики мышления, базовых убеждений по поводу жизненных траекторий и используемых для их описания языковых категорий.

Основные выводы

• В России существует значительное неравенство – этот факт является в молодёжной среде самоочевидным. Общество воспринимается как пирамида с широким основанием и элитой, отделенной от основной части.
• На уровне молодёжи разные социальные слои мало взаимодействуют друг с другом – предположительно, формируются закрытые классы, отделённые друг от друга моральными границами.
• Российская модель неравенства воспринимается как принципиально несправедливая. В качестве идеала молодые люди представляют более эгалитарные и симметричные модели – сфера, круг, квадрат и т.д.
• Идеалом для молодых людей в России выступают, в первую очередь, страны Северной Европы, поскольку неравенство там меньше, люди лучше относятся друг к другу, а государственная забота достаётся всем.
• В России элита выделяется преимущественно по концентрации политической власти («правительство», «депутаты»), в Украине – по концентрации богатства («олигархи»).
• В данный момент в России, Армении и Украине неравенство описывается как неизбежное – вызванное факторами, которые невозможно изменить («менталитет»).
• В то же время в России типичная для молодёжи аполитичность постепенно уступает место сформированным политическим позициям. Деполитизация со стороны родителей и учителей вызывает раздражение.
• В молодёжной среде очень высок уровень информированности о политических событиях лета 2019 года в Москве. Однозначно негативная оценка действий правительства в московском конфликте даёт основания критиковать его и по другим вопросам. События в Москве воспринимаются как проявление неравенства.
• Неравенство проявляется в том, что дети обычно не удовлетворены статусом родителей и хотят жить лучше. В то же время существующее высокое неравенство не воспринимается как ограничитель: «всё зависит от желания».
• Основные каналы мобильности в России и Украине – (1) образование; (2) карьера; (3) миграция.
• В России родители и дети обычно не обладают достаточной информацией для выбора образовательной и карьерной траектории для ребёнка.
• В условиях неопределённости родители склонны верить в стандартные траектории: для успеха необходимо получить высшее образование и хорошо учиться. Если стандартная траектория не срабатывает, резервного плана нет; это сильно ударяет по самооценке молодого человека.
• В более ресурсных семьях отношение к стандартным траекториям критичное, высшее образование различают по качеству, а планирование начинается раньше и более детализировано.
• Временная и постоянная миграция активно обсуждается в молодёжной среде – молодые люди заинтересованы в ней как в канале развития. Вместе с тем у россиян мало опыта поездок за рубеж и слабы представления о том, что необходимо для миграции.
• В Украине и Беларуси молодые люди компетентнее и имеют больше опыта, в первую очередь, посещений Восточной Европы.
• В Армении Россия рассматривается в качестве одного из возможных направлений миграции. Россия предоставляет возможности заработка, но при этом не выглядит привлекательно для жизни.
• Причины миграционных настроений в России – дефицит возможностей, недовольство отношением к людям, поиск нового опыта.
• Основные направления желаемой миграции из России – Восточная Европа, Южная Корея, США, Канада, Германия, Северная Европа. В Беларуси и Украине заметен акцент на Восточную Европу.
• В российском обществе заметен значительный дефицит информации о проблемах неравенства и существующих каналах мобильности. Предлагаемая образовательными учреждениями информация обычно неадекватна, маскирует реальные механизмы неравенства и посылает искажённые сигналы.
• Дефицит информации – ключевой фактор воспроизводства неравенства в России. Ресурсные семьи обладают большим объёмом информации о каналах мобильности.
• Информация распространяется по сетям и в сообществах; в условиях атомизации и взаимной изоляции слоёв менее ресурсные семьи остаются дезориентированными без доступа к информации.
• Более низкие слои слабее воспринимают объективные возможности и внешние ограничения. Из-за этого они охотнее берут на себя полную ответственность за жизненные результаты и чаще считают себя «ленивыми», «неорганизованными», сильно зависят от внешних оценок.

Неравенство глазами молодёжи

Образ неравенства

Существование значительного неравенства в России рассматривается как самоочевидный факт. Информация об этом факте потребляется преимущественно на основе личного опыта – то есть расслоение достаточно очевидно, чтобы быть наглядным. Личный опыт плотного взаимодействия с лишёнными ресурсов группами дополнительно усиливает восприятие неравенства.

Я просто опять же по своему опыту говорю, я был во многих городах, и картина там просто ужасающая. То есть, например, в Карелии, там, я помню, мы сидели в беседке, а в соседнюю беседку пришла семейка: мать, муж, видимо, этой женщины, и сестра их, и маленькая девочка лет шести. Они начали просто пить. Пиво, водку, всё абсолютно. А девочка там просто рядом моталась. Они ей немножечко тоже дали, и всё… То есть вот такие вот люди, они у нас в самом низу. К сожалению, их больше всего. (М, Москва)

В ответ на просьбу изобразить устройство общества респонденты почти всегда выбирают пирамидальную структуру. Пирамида дорисовывается зауженным горлышком и расширенным основанием. Она символизирует также убеждение в том, что по мере продвижения вверх ресурсы концентрируются, так что на вершине находится один человек – политическое неравенство (власть) сливается с экономическим (богатство).

Естественно, это треугольник. В России больше ста пятидесяти тысяч зарабатывает один процент населения. О чём говорить? Вот на верхушке – этот один процент. Кто-то более-менее зарабатывает, они вот тут где-то. А в основном-то все сводят концы с концами. Определённо треугольник вот этот. (М, Нижний Новгород)

Закрытые группы

Основные группы, составляющие разные слои иерархии, описываются в общих терминах.

• В молодёжной среде отсутствует устойчивая терминология для описания общественной структуры.
• К высшим слоям относятся представители политической власти, находящиеся на большой дистанции от респондентов: «депутаты», «правительство», «чиновники». Низшие слои – «простые люди», «пенсионеры», «алкоголики».
• Марксистский язык используется редко, альтернативный язык не выработан.

У всех слоёв слабые представления о жизни за пределами своего социального ряда.

• Обеспеченные группы имеют расплывчатые представления о жизни необеспеченных, и наоборот. Причиной является относительная закрытость социальных слоёв: представители разных слоёв мало взаимодействуют друг с другом.
• Личный опыт общения с другими слоями заметно меняет представления о неравенстве, делает их более структурированными.
• Респонденты, независимо от объективных различий в статусе, склонны относить себя к среднему классу. Люди, между которыми могут быть серьёзные объективные классовые различия, объединены взглядом на социальную иерархию «из середины», то есть из точки, откуда социальная структура видна хуже всего.

В старших классах учились не совсем хорошие, приятные люди, с понтами, из обеспеченных семей. Так сложилось, что эта школа считалась престижной и хорошо подготавливала учеников, но со сменой директора всё изменилось… я приняла решение, что я хочу перевестись. (Ж, Нижний Новгород)

Моральные границы

Формирование закрытых групп подкрепляется проведением моральных границ.

• Взгляд «сверху вниз», со стороны более обеспеченных, формируется за счёт моральной окраски («им ничего не надо», «это люди без воспитания, могут подраться»).

Мне не очень хочется это говорить, но нужно, чтобы вклад внёс абсолютно каждый. И я просто не уверена, что какие-то люди-алкоголики, вместо того чтобы тащить вниз, способны внести вклад… Мне кажется, что не будет такого, чтобы у нас не осталось вот этих вот групп населения совсем. (Ж, Нижний Новгород)

• Взгляд «снизу вверх», со стороны менее обеспеченных, также морально окрашен – негативно («эгоизм», «мажоры», «не помогают никому») или позитивно («меценаты»).

Есть люди пробивные, которые по головам пойдут. По головам пойдут, они захотят быть первыми, управлять, власть взять в руки… Я же не могу тебе сказать: не ходи по головам. Хочешь – ходи. Просто так не поступают. Раньше такого же не было. (Ж, Москва)

Территориальное неравенство

Москва и Санкт-Петербург противопоставляются остальной стране по оси экономического неравенства. Помимо более высокого достатка, Москва отличается тем, что получает больше внимания со стороны государства.

Там, в Москве, больше льгот для москвичей… там москвичам что-то выплачивают, у нас в Иркутске это не выплачивают, забыла, в России нигде это не выплачивают, только в Москве. (Ж, Иркутск)

Представления о превосходстве Москвы зачастую не основаны на опыте пребывания в Москве и могут носить слишком общий характер. Вместе с тем миграционная привлекательность столиц, в особенности Москвы, не так высока. У Москвы репутация города неудобного для жизни, «отпугивающего» агрессивностью среды.

Планы уехать в Москву обычно возникают в связи с конкретными профессиональными траекториями – в ситуации, когда комфортность жизни в родном городе отступает на второй план перед профессиональным ростом.

Различия между городом и селом заметны только для тех, кто имеет опыт жизни в селе.

Украина

Как и в России, основной моделью общества выступает пирамида. Общество описывается как сильно расслоённое.

Как и в России, респонденты тяготеют к идентификации себя с «серединой».

Как и в России, респонденты указывают на связку между экономическим и политическим неравенством. Однако ключевое отличие от России состоит в том, что в качестве верхних слоёв называются не политические группы, а экономические элиты, захватившие власть («олигархи»).

В отличие от России, респонденты производят более цельные и слитные нарративы относительно богатых слоёв. Богатые слои имеют достаточно ясный и негативный образ алчных и эгоистичных. Бедные слои описываются менее чётко: респонденты полагают, что кто-то должен быть ниже них, но точно указать затруднительно.

В нашей стране именно так, потому что все олигархи контролируют всё. Как это говорят, там «депутаты что-то делают», это «власть плохая», но на самом деле, как я считаю, это всё контролируют люди, у которых много денег. И поэтому все люди, которые даже в моей школе много учились, те, у кого больше денег, они не пытались учиться, они всегда те дела, которые им не нравились, пытались уладить через родителей. (М, Черкассы)

Территориальное неравенство менее выражено, чем в России. Страна описывается как полицентричная, с несколькими точками притяжения (Киев, Львов, Харьков); в разных сферах деятельности – разные «столицы». Восток Украины описывается как «непонятная» территория и символически выносится за скобки.

Беларусь

Оценка неравенства в Беларуси отличается от других стран: респонденты описывают общественную систему как более эгалитарную. Даже в случае выбора пирамиды подчёркивается, что она расширена в средней части.

В Беларуси, я считаю, что нету сильного социального расслоения. То есть, конечно, да, есть люди богаче, но не сказать, что у нас есть бедные и богатые. То есть взять ту же Польшу – там очень заметно расслоение. (М, Минск)

Вместе с тем в Беларуси разговор о неравенстве теснее, чем в Украине и России и связан с различием между столицей и другими городами. Живущие в Минске противопоставляются остальному населению, и жизнь в Минске описывается как сильно превосходящая по качеству, в сравнении с другими городами.

В отличие от Украины и России, описание верхних слоёв не имеет явного крена ни к политической, ни к экономической элите. Используются ещё более неопределённые формулировки («те, кто занимает руководящие должности с соответствующей зарплатой, кто имеет определённую власть», «программисты», «знаменитости»). Встречались упоминания о том, что рассуждения на такую тему могут быть небезопасны (подразумевается, что они относятся к фигуре президента Лукашенко).

Армения

В Армении для характеристики общества выбираются разные модели. Это может быть признаком промежуточного, неструктурированного состояния, возникшего в результате политической трансформации. При описании респонденты указывают на неоформленность общества. Иерархическая структура вызывает вопросы в связи с эгалитарным образом нового президента.

Я не думаю, что пирамида, потому что даже если президент на вершине, то сейчас уже у нас такая политика в стране… (Ж, Ереван)

Ереван описывается как существенно отличающийся от других городов и по характеру жизни, и по возможностям. Для респондентов с опытом жизни в других регионах Ереван может выглядеть прогрессивно, но в то же время недружелюбно.

Я не знаю, почему, но люди очень отличаются. Если здесь девочка покурит, так на это посмотрят даже нормально… Отношение, не знаю, к чёрным людям. Я такие слова слышал [в Раздане], что в Ереване над этим смеются и как можно об этом так говорить. Не знаю, там просто не люди плохие, а люди некоторую информацию не так воспринимают. (М, Ереван)

Я не могу сказать что-то точное, что… здесь люди хорошие, здесь люди плохие. Здесь можно сказать только одно: люди очень занятые. Общество такое. И их не волнует, что творится рядом. (Ж, Ереван)

Неравенство и несправедливость

Базовая несправедливость

Российская модель неравенства оправдывается не в категориях нормативной правильности, а в категориях неизбежности. Это создаёт ситуацию постоянного переживания «неизбежной несправедливости»: текущий общественный порядок может быть обоснован и защищён только в негативных терминах.

Нормативная неправильность российской модели не вызывает сомнений и не оспаривается – респонденты практически не пытаются найти объяснения для её защиты. Российское неравенство – «несправедливое», «нечестное».

Вот у меня папа, он знает кучу всего, а работает охранником. Вот сейчас поставить эти знания, сравнить чиновника и его, я знаю, что мой папа будет умнее. Он очень много всего знает. И мой муж будет умнее, он начитанный, он историю знает. Но, однако, работают они в низших классах. То есть несправедливо. (Ж, Москва)

Респонденты описывают несправедливость модели в трёх основных категориях:

• Слишком большой «разрыв» между богатыми и бедными (неравенство распределения);
• Наличие «перешейка» рядом с верхушкой, её изоляция, закрытость и аморальность (неравенство богатства);
• Распределение благ вне зависимости от заслуг, отсутствие меритократии (неравенство возможностей).

Я, как смотрю, я вижу, что связи есть у всех, просто они разного значения. То есть у кого-то есть знакомый, кто может устроить или подучить, а у кого-то есть, кто может просто устроить на работу, чтоб хотя бы для старта… А у меня вообще никого нет, и я пытаюсь всего добиться сам, но после университета я понял, что это просто очень сложно и нужно врать, врать, врать – много врать. (М, Москва)

В поисках симметрии

Рассуждая об идеальной модели, респонденты предлагают конструкции с симметрией относительно центральной горизонтальной оси – сферу, круг, прямоугольник. Те, кто предлагают пирамиду, уточняют, что речь идёт о пирамиде без внутренних перегородок.

Симметричные конструкции предлагаются, поскольку содержат «больше равенства», доступ «для всех».

Мне кажется, что овал показывает именно… Не овал, наверное, а круг… То, что правительство заодно с людьми. Заодно – значит, что правительство делает всё для людей. Не наоборот, как в России, мне кажется. Лишь бы себе, на мой взгляд, либо где-нибудь на чём-нибудь сэкономить. (М, Иркутск)

В качестве ориентиров для идеальной модели респонденты обычно упоминают три варианта:

• В первую очередь, Северная Европа (Швеция, Дания, Норвегия, Германия);
• СССР;
• Канада и в меньшей степени США.

Эти страны противопоставляются России по следующим параметрам:

• «Заботливое государство»;
• Отсутствие агрессивного «капитализма» («потребительство», «каждый сам за себя», «все равны»);
• «Человечность», «другое отношение», «менталитет».

Такие ориентиры зачастую не основаны на реальном знании этих стран и формируются в противовес России.

Обобщённое общество «за границей» описывается как более комфортное, человечное независимо от наличия реального опыта поездок за рубеж.

Аполитичность и политизация

Поиск причин разрыва между реальным положением дел и идеалом немедленно вынуждает респондентов переключаться на «политику». Критический дискурс о политической системе почти автоматически запускается при рассуждении о причинах несправедливости.

Разговор о «политике» характеризуется выраженной амбивалентностью:

• С одной стороны, декларируется большая неуверенность, страх «не разобраться» и «аполитичность» как позиция, которая позволяет избежать этой ненадёжности.
• С другой стороны, респонденты обнаруживают высокий уровень знания о последних политических событиях, высказывают целостные позиции.

Я некоторое время больше позиционировала себя как аполитичного человека, потому что эта тема мне достаточно дискомфортна. Есть некоторые вещи, которые, да, о кей, я с ними соглашусь и а-ля, например, пойду на митинг, но глобально причислять себя к людям, которые являются сторонником какой-нибудь идеологии, я не хочу. (Ж, Нижний Новгород)

Эффект московских митингов

Обнаруживается значительная осведомлённость о политических событиях лета 2019 года. Она сочетается с обеспокоенностью по поводу действий «правительства». Обсуждение «митингов», «протестов» начинается самопроизвольно в ответ на вопрос о причинах несправедливости системы: они семантически связаны с несправедливостью и воспринимаются как вызванные несправедливостью.

А где правительство, когда люди обращаются к правительству в Москве? Я же человек современный, я вижу, что на пятьдесят тысяч был митинг в Москве, четыреста восемьдесят или триста восемьдесят человек задержали. Женщину ударили два полицейских. Тащили женщину, Вы, наверное, слышали. И под дых женщину ударили. У меня где-то даже видео есть, это вообще ненормально. (М, Иркутск)

Механика деполитизации

Деполитизация в некоторой мере продолжает работать как инструмент подрыва любой политической позиции, лишения опоры. В дискурсе респондентов время от времени включается деполитизирующая риторика: политическое действие и разговор о политике – нерациональная, безнадёжная и небезопасная деятельность.

К нам ходили, предупреждали: ребята, думайте головой, мы не запрещаем вам, но просто поймите – если что-нибудь случится… (М, Нижний Новгород)

В ходе групповых дискуссий появление деполитизирующей риторики способно на время парализовать обсуждение.

Однако вместе с этим заметен переход: деполитизация вызывает раздражение, ей уже противостоит относительно цельный политический дискурс, с которым говорящий может себя связать. Респонденты делают не абстрактные политические утверждения в форме: «надо»/«желательно», но могут показать, каким образом их убеждения связаны с их собственным «я» («меня не устраивает»/«на меня влияет»).

Разрушение авторитета

В рассуждениях о политике систематически возникает авторитетная фигура – либо в явной форме (родитель), либо в форме самоостановки, готовности перебить себя и разоблачить собственную высказанную позицию как некомпетентную.

Родительская позиция: «Не лезь в политику, ты в этом ничего не понимаешь, тобой манипулируют», с одной стороны, усвоена, а с другой – вызывает раздражение и подвергается критике.

С папой разговаривали об этом, и он говорит, как правило: «А ты знаешь, что на митинги, в основном, ходит молодёжь, которой вот запудривают мозги, и которая просто, – вот Навальный, вот это вот всё, с этим связано, – которая не понимает, ради чего они митингуют собственно». Из других источников как бы я узнаю, что там далеко не только тупая молодёжь, как это выражаются сейчас, и мой папа выразился, но он её не назвал тупой, только намекнул на это. И я просто хочу, чтобы правительство, оно, не знаю, не просто же так эти митинги, то есть, причины какие-то есть. Люди пришли, надо как-то разбираться, а не просто пускать толпы полиции, чтобы они это всё предотвращали и лавочку закрыли. Всё равно это будет, и сейчас у нас СМИ работает вообще прямо. То есть всё равно это вылезет, да? (Ж, Нижний Новгород)

Причины несправедливости

Две основные причины несправедливого разрыва между реальной и идеальной моделями – «правительство» (1) и «люди» (2).

Несмотря на высокое воспринимаемое неравенство, ситуация преимущественно рассматривается как содержащая достаточно возможностей для тех, кто «хочет чего-то добиться». «Трудолюбие», «терпение» и «старание» называются в качестве рецептов успеха: наличия этих качеств достаточно, несмотря на неравенство.

Связь между неравенством и ограничениями мобильности усматривают молодые люди, столкнувшимися с трудностями при построении карьеры.

Чтобы приблизить идеал, необходимо смена правительства или смена людей – и то, и другое оценивается как практически невозможная перспектива. Между реальной и идеальной ситуацией существует непреодолимый разрыв. У респондентов практически отсутствует терминология для описания того, как возможно реализовать нормативно ориентированное действие. Можно предположить, что запрос на понятные, реалистичные и эффективные способы изменения достаточно высок.

Респонденты не видят возможности лично поспособствовать изменению ситуации и не упоминают возможность коллективного действия. Попытки придумать формы личного действия часто выводят на экологическую тему («надо начинать с себя, не мусорить»).

Я, честно, не… часто думаю о вопросах, которые мне совершенно не подвластны. Но, честно говоря, я думаю, что, сколько тут ни старайся, всё равно от этого полностью избавиться нельзя, да. (Ж, Нижний Новгород)

Украина

Как и в России, респонденты склоняются к сферическим формам в качестве идеала общественного устройства. Вместе с тем рефлексия о советском опыте блокирует работу воображения в сторону выравнивания: равенство ассоциируется с неудачной советской моделью.

Конечно, хотелось бы, чтобы все были равны, у всех всё было, но вот как в Советском Союзе, все там стремились быть равными, и в итоге всё равно ничего не вышло из этого хорошего. (Ж, Харьков)

Препятствия в движении от реального к идеальному устройству также носят непреодолимый характер и связаны с сущностными, неизменяемыми характеристиками («менталитет»).

Украинские респонденты имеют более определённое представление об устройстве жизни «за рубежом», чем российские, за счёт собственного опыт и опыта знакомых в Восточной Европе (Польша, Словакия, Чехия). Поэтому восточноевропейские страны чаще фигурируют в качестве референтных. Их основным отличием являются более высокий уровень жизни и атмосфера («люди приятные, добрые и общительные»).

Благоприятно относящиеся к президенту Зеленскому могут воспринимать его резкий взлёт как возможность для себя.

У нас в Украине что-то немного переломилось, что уже ближе к этому идет. Возможно, скоро каждый, кто захочет и имеет какие-то навыки к этому, сможет что-то делать менять в Украине в нашей, может стать депутатом и даже президентом. (М, Черкассы)

Беларусь

В Беларуси нарратив несправедливости заметно слабее, чем в России и Украине. Ясно, что не это беспокоит молодых людей.

В некоторых интервью вскользь проявляется недовольство политической системой как слишком жёсткой и ограничивающей возможности.

Альтернативы общественного устройства не проговариваются, явные идеалы не формулируются. В случае недовольства основные стратегии связаны в большей степени с выходом из системы, чем с её изменением. Тема личной активности в направлении изменений может быть не вполне раскрыта, поскольку разговор представляется респондентам опасным.

У нас такое государство, которое тоталитарно всё контролирует, поэтому мы, может быть, попробовали бы переехать куда-то ещё. (Ж, Могилёв)

Личные стратегии полностью доминируют над коллективными.

Человек может сам управлять своей судьбой, если захочет, все дороги ему откроются. (Ж, Минск)

Как и в украинском случае, мобильность ориентирована на Восточную Европу (прежде всего на Польшу). Однако Польша выбирается скорее с точки зрения дополнительных возможностей, а не с точки зрения общественного устройства.

Армения

В Армении респонденты с разными взглядами на текущее общественное устройство склоняются к сфере как идеальной модели. В качестве основного аргумента высказывается необходимость большего равенства – не только экономического, но и символического.

Для меня идеал, как говорят, чтобы все были равны, чтобы, например, директор не мог кричать на обычного работника. Это плохо. А идеально, когда директор работает как обычный работник. Директор делает свою работу, а тот свою. Все уважают друг друга. (М, Ереван)

Как и в России и Украине, возможность существенного изменения общественной структуры в направлении идеала всерьёз не рассматривается.

Основные причины неправильного общественного устройства («менталитет», «человеческая натура») описываются как неизменяемые.

В Армении средний возраст респондентов ниже, чем в других странах, – это может ограничивать спектр доступных респондентам альтернатив.

Стратегии мобильности

Жить лучше родителей

Стремление повторить жизненную траекторию родителей практически отсутствует – это выглядит для респондентов либо невозможным («время другое»), либо нежелательным. Родители редко фигурируют в качестве ориентиров даже в благополучных семьях.

Практически во всех слоях заявляются неудовлетворенность социальным статусом родителей, а также желание улучшить материальное положение и изменить образ жизни (исключение могут составлять обеспеченные московские семьи). Другая возможная причина неудовлетворённости – взаимоотношения в семье.

Уровень жизни семьи оценивается в связи с отношениями внутри семьи, внешние критерии играют меньшую роль (особенно для более молодых респондентов). Крепкая семья может повышать ощущение качества жизни.

У нас неплохой уровень жизни. У нас так бывает, что не хватает денег, но уровень вообще у нас неплохой. У нас частный дом, у нас есть машина, у нас большая дружная семья, у нас все неплохо. Просто у нас есть некоторые заминки с деньгами, но это у многих людей есть такое. (М, Иркутск)

Работа: необходимость vs. развитие

В разных социальных слоях стремление к межпоколенной мобильности формулируется по-разному.

• В случае более низкого статуса основная мотивация – нежелание жить «на износ», стремление жить «проще», работать не так много и зарабатывать больше.

И: А хочешь ли ты прожить, не знаю, как мама, как твои родственники?
Р: Нет, определённо нет. Потому что мама сейчас, она только и делает, вот сейчас ей сорок пять, я точно не помню, но не суть, ей за сорок уже; как я считаю, женщина в таком возрасте не должна работать, она должна отдыхать. У неё должно быть крепкое плечо рядом в виде мужа, который обеспечивает и детей, и, собственно, саму маму. А она вместо этого сейчас работает по двенадцать часов в сутки. Разве это нормально? Конечно же, нет. (М, Нижний Новгород)

• В семьях с более высоким статусом закладывается этическая установка на стремление к развитию. Даже если образ жизни семьи удовлетворяет респондента, он стремится его превзойти.

Просто это… главная задача макроэкономики – обеспечивать экономический рост, экономическое развитие, а какой вот рост может быть, когда ты живёшь хуже, ну или хотя бы ниже? То есть я считаю, что определённо нужно идти вперёд. Да, лучше, чем родители. Я думаю, что так вообще каждый человек должен стремиться на самом деле к этому. (М, Москва)

Планирование

Долгосрочное планирование жизни, в целом, не распространено. Вместо планирования чувство уверенности даёт вера в существование в обществе определённых устоявшихся траекторий: главное – занять место на траектории и иметь цель («главное – желание», «всё зависит от желания», «ты можешь добиться, в принципе, чего угодно».

Однако существуют различия между более и менее благополучными слоями:

• Более низкие слои склонны полагаться на стандартные траектории, принимать решения более спонтанно, не планировать последовательность действий.

Обычно, если что-то пойдет не так, меня это сильно подкашивает, мне после этого тяжело восстанавливаться и придумывать себе какой-то новый план. Если что-то пойдет не так, как бы это трудно ни было, что-то новое. (Ж, Иркутск)

• Более высокие слои чаще в состоянии описывать свою нынешнюю позицию как результат системы из нескольких совершённых ранее целенаправленных случаев выбора, а также связывать их с дальнейшим выбором (особенно если имеется опыт миграции).

Во многих случаях для планирования не хватает ресурсов, однако респонденты описывают отсутствие планирования либо как желание наслаждаться текущим моментом, либо как собственный недостаток («я ленивый/ая»).

Шансы в связи с тем, что я недавно… я всё-таки молодой и зелёный… недавно осознал это всё, как я буду двигаться по жизненному пути, шансы я взвесить не могу. Просто потому, что я в самом начале пути. Главное – цель и амбиции, и всё получится. В смысле: зачем расценивать шансы? (М, Нижний Новгород)

Основные стратегии мобильности

Выделяются три основные стратегии повышения статуса, которые рассматривают молодые люди:

1. через образование;
2. через работу/карьеру;
3. через переезд.

Эти стратегии не противоречат друг другу и часто являются взаимно дополняющими.

При этом ситуация чаще всего воспринимается как открытая для индивидуального повышения статуса. Несмотря на констатацию высокого неравенства, во многих случаях оно не переживается как личная проблема, ограничивающая возможности мобильности. Связь между общественной структурой и личной ситуацией проговаривается редко (исключение составляют респонденты, имеющие опыт неудачной мобильности). Язык, связывающий личную ситуацию с общественной и описывающий личные проблемы в связи с общественными, не разработан.

Образование vs. качественное образование

Представления о функциях образования в выстраивании жизни достаточно неопределённые, в особенности у менее привилегированных групп. Часто используются формулы: «я просто должен хорошо учиться», «важно получать знания».

Дети родителей без высшего образования чувствуют давление родителей, считающих высшее образование как таковое фактором успеха.

Так как мой папа деревенский, так сказать, мужчина, вот. Он у меня очень умный, он необразованный, но очень умный человек. И он мне всегда говорит: «Ваня, ты смотри, мама твоя училась – кем она работает, и вот я не учился – кем я работаю. Вот ты смотри, ориентируйся на маму, ориентируйся не на меня. Учись, сынок, учись». И я стараюсь. Я слушаюсь. (М, Иркутск)

В этой группе ценностью является возможность «быть умным», «общаться с умными людьми». Выбор лучшего круга общения рассматривается как условие мобильности.

У детей из семей с высшим образованием формируется способность дифференцировать вузы и ценить качество образования, а не само образование.

Я рос в том кругу, где у всех есть высшее образование и человек без высшего образования воспринимался как-то странно, что типа он какой-то недоучка. Поэтому у меня, мне кажется, с детства такое было заложено, что высшее образование у человека должно быть точно. Разница в высшем образовании – это скорее всего ко мне пришло, мне кажется, уже в школе, вот в лицее, когда мы стали рассуждать на тему того, какой вуз хороший, какой плохой, и начали сравнивать, грубо говоря, не программы, а для первого курса какие-нибудь задачки. (М, Москва)

Ставка на стандартную траекторию

Респонденты, мыслящие устоявшимися траекториями, рассматривают образование как способ встать на стандартную траекторию, которая приведёт к результату.

При этом траектория: «поступить – хорошо отучиться – получить хорошую работу» не подвергается ни критике, ни испытаниям. Не формулируются ни контуры итогового результата («чтобы все было нормально»), ни механизм, с помощью которого образование приближает тебя к результату. По-видимому, образование функционирует как стабилизатор эмоционального состояния в условиях неопределённости.

Среднее профессиональное образование для многих студентов становится способом вернуть подорванный школой интерес к обучению и образованию. Родители и учителя убеждали таких респондентов в их несостоятельности.

В итоге ещё спросила у учительницы, классного руководителя, сказала, что я вот скорее всего в 10-й класс пойду, и она говорит: «Я тебя завалю!» И я: «Ну ладно, я уйду». Ну, у меня очень плохие оценки были по математике, геометрии и прочее, вообще прямо ужас. Ну, и она сказала: Ты не потянешь, не вытянешь, и всё, и уйди. Когда я поступила в техникум уже, там у нас тоже ведь алгебра и всё такое, и у меня там четверки. Ну, то есть уже зависит от учителя. (Ж, Нижний Новгород)

Слом стандартной траектории

Проблемы модели становятся очевидны в случае, когда студент разочаровывается в получаемом образовании. Это систематически происходит в вузах с невысоким качеством образования и низкой вовлечённостью (неуважение к студентам, пожилые преподаватели, отсутствие практики, профанация обучения, неинтересная специальность, нерациональная трата времени, немотивированные однокурсники).

Разочарование может приводить к дезориентации либо к стремлению получить диплом только для того, чтобы продолжать обучение, сменив вуз/специальность. Здесь становится особенно заметна разница между поиском некоторой конкретной цели (и сложностями в её постановке) и общей «этикой развития», которая не ориентирована на конкретную цель, но при этом обладает внутренним драйвером продвижения.

На самом деле всегда считала, что нас просто этому не учат. Мы не знаем, как планировать свой день. Немногие знают, да? С чего-то всё равно надо учиться. То есть иметь какие-то профессиональные навыки, может, навыки жизни. То есть в школе нас не учат, как найти себя, как распоряжаться финансами, как строить отношения. То есть таким базовым вещам нас не учат. Родители тоже не всегда могут подсказать, потому, что не знают. А потом кто-то умеет откладывать, а кто-то не умеет откладывать. О каких планах может идти речь тогда? (Ж, Иркутск)

Критичное отношение к высшему образованию возникает у людей с нетипичными траекториями, опытом сложных жизненных ситуаций или пребывания за границей.

Карьера

Два основных карьерных пути – это «работа по специальности» и «своё дело». «Своё дело» выступает как способ достижения независимости от родителей и от возможных жизненных проблем. «Свой бизнес» связан с фигурой успешного self-made. Для менее обеспеченных предпринимательство рассматривается как канал мобильности.

Во всех слоях принцип полной ответственности за собственную траекторию («каждый может добиться всего») развивается в модель «американской мечты» – преодоления, резкого роста из неблагоприятных условий за счет сочетания ряда факторов с последующим успехом. Респонденты не так часто называют ролевые модели («стараюсь быть ни на кого не похожим»), однако среди моделей преобладают истории людей, которые «сделали себя сами».

– У нас все ориентируются на Стива Джобса. Да, у нас проходят лекции и просто пропиарено что ли.
М: Почему Джобс?
– Многие знают его историю. Я же говорю – пропиарен.
М: А что там за история? В чём есть смысл ориентироваться?
– На самом деле я эту историю плохо знаю, просто на него всегда ссылаются все.
М: Но вот говорят, что люди на него ориентируются, что так привлекает в нём?
– То, что он не шёл в эту систему, добился всего сам.
– Из ничего сделал глобальное.
– Он продал компанию какую-то и потом выкупил её себе опять.
– Он сумел продать и рассказать об этом.
– Он умеет общаться с людьми.
– Вот именно общение и помогло ему стать великим.
(Фокус-группа, Иркутск)

Миграция

В молодёжной среде миграция активно обсуждается как возможный канал мобильности – как внутристрановая, так и миграция за рубеж. В целом, миграционная тема занимает очень заметное место в разговорах.

Несмотря на восприятие Москвы как ресурсного города, он часто выглядит непривлекательным для жизни, недружелюбным («муравейник, переполненный суетой»), особенно для тех, кто переехал в город для учёбы или чья семья имеет невысокий статус, у кого нет богатого и разнообразного жизненного опыта.

Временное пребывание (стажировка, обучение) за рубежом фигурирует почти во всех жизненных проектах. Переезд на постоянное место жительства упоминается реже, но также фигурирует во многих сценариях. Часто респонденты не проводят жёсткого различия между временной и постоянной миграцией.

Детализированные планы и конкретные модели переезда выглядят скорее исключениями, особенно при переезде за рубеж. Конкретные механизмы переезда доступны только ресурсным семьям или семьям с особыми обстоятельствами (семья за рубежом). Непонимание механизмов переезда как в Москву, так и за рубеж воспринимается как неверие в собственные силы.

И просто был такой человек, я никогда бы не подумала, что она может решиться. Уехать в такой большой город, так далеко от дома. Пробивные люди есть, она мне такой не казалась. (Ж, Иркутск)

Направления миграции

Основные направления возможной миграции из России – Восточная Европа, Южная Корея, США, Канада, Германия, Северная Европа.

Южная Корея чаще называется в качестве направления миграции в Иркутске, однако в целом в молодых группах заметно проникновение корейской культуры, в первую очередь через K-Pop.

Основные параметры выбора: (1) расширение возможностей/более высокий уровень жизни; (2) более комфортная атмосфера; (3) реалистичность.

Но вот Канада… Ну и Канада вообще своей природой, и вообще своим контингентом, так скажем, она, ну, тянет. Есть такое. У меня просто бывший одногруппник, он уехал в США. Вот год назад. Он, получается, ну, как-то бросил всё, видимо, какой-то такой переломный у него момент – он решил рискнуть и переехал в США жить. Причем не так, как написал экзамен, его там устроили. А он просто взял и уехал. Грубо говоря, ему очень повезло, потому что его взяли люди – с улицы просто. Взяли, дали дом, дали квартиру. И он пишет типа: „В Америке я понял, что такое доброта“… Мне кажется, и здесь, в России, конечно, такие люди есть. Но, мне кажется, там их встретить всё-таки почаще можно. Но не факт – может, просто ему повезло. (М, Иркутск)

Опыт пребывания в Дальнем зарубежье не в качестве туристов остаётся сравнительно редким. При этом он признаётся во многих молодёжных средах как значимый: люди с опытом жизни/пребывания за рубежом вызывают большой интерес.

Украина

Основные каналы мобильности в Украине сходны с Россией. Однако в отношении образования сформировался более критический дискурс, респонденты делают более сильный акцент на значимость карьеры и географической мобильности.

Заметны различия между детьми из более и менее ресурсных семей:

• В менее ресурсных семьях молодые люди сталкиваются с трудностями при выходе на рынок труда и чувствуют себя социально небезопасно. Наличие опыта работы может не приводить к улучшению материального положения и формировать озабоченность тем, что силы и время, затраченные на зарабатывание денег, не оправданы доходом от этой занятости.

Так сложилось, что… я понимаю, что мне не нравится моё образование. Я не смогу заработать столько денег, сколько я хочу заработать на другой работе в другой стране. (Ж, Харьков)

• В более ресурсных семьях молодые люди сильнее опираются на систему образования. Для достижения поставленных целей полагают необходимым наличие знаний вкупе с практически применимыми навыками. Здесь также господствует идея о том, что, приложив усилия, получишь результат: связь между неравенством и ограничениями мобильности не прослеживается.

Направления миграции сформированы более чётко, чем в России, – это преимущественно страны Восточной Европы. Благодаря безвизовому режиму, рассматривается краткосрочная мобильность.

У украинских молодых людей зачастую есть опыт поездок в эти страны, доступны реальные примеры миграции, понятны конкретные необходимые шаги и имеются сценарии. В отличие от России, в Украине осознают значение владения языком при возможности миграции и связывают свои шансы на успешную миграцию с изучением языка.

Беларусь

Серьёзное влияние на стратегии мобильности в Беларуси оказывает система распределения. В целом, респонденты не упоминают о её положительных сторонах, говоря о ней скорее как об угрозе, ограничении и неудобстве – хотя прямых жалоб также нет. Не все респонденты хорошо понимают, как работает система и что их ожидает.

Главное опасение – принудительное распределение в провинцию или в село.

Были случаи, когда ребят, которые всю жизнь прожили в Минске, минские ребята, хорошо закончили универ со средним баллом восемь, их определили, их отправляли в глубины Витебской области, где нужно было восемь часов добираться, то есть четыре часа до Витебска, два часа до районного центра, там, короче, еще полтора на автобусе до леса, потом по лесу два километра, и там деревня в тридцать человек, где в школе учатся шесть детей, и тебе там отрабатывать два года. То есть система распределения – она иногда играет довольно злую шутку. (М, Минск)

Система распределения подталкивает к тому, чтобы уходить из школы раньше, пробовать разные варианты и накапливать опыт, до того как придётся столкнуться с распределением.

Другая угроза для мужчин – недавнее сокращение отсрочек от военной службы.

В сравнении с Украиной и Россией в Беларуси более уверенно говорят о значимости связей (в других странах исследования агрессивное использование связей порицается).

Основное направление миграции – Польша. Как и в Украине, белорусские студенты имеют конкретное представление о механике переезда, даже если не имеют опыта поездок в Польшу.

Армения

В Армении важным элементом стратегии повышения статуса является переезд в Ереван. Даже при общем желании остаться в родном городе/селе признаётся, что миграция – условие получения хорошего образования. Сочетание поступления в университет и переезда в республиканский центр создаёт базовую схему мобильности.

Респонденты упоминают временную или постоянную миграцию как возможный вариант развития, высказывают интерес к получению опыта за рубежом.

В отличие от городов исследования в Украине и Беларуси, в Армении, Россия является одним из основных направлений возможной миграции. Знакомые и близкие респондентов имеют опыт жизни в России, это понятный канал. С Россией связывают возможность заработка, а не привлекательность для жизни.

Я планировала этим летом поехать в Россию, просто не сложилось… Или как экскурсию, или можно пойти заработать чуть-чуть. (Ж, Ереван)

Я прямо не знаю, я не люблю Москву. Можно поехать как бы туристом на несколько месяцев, но жить там – это ужасно. Менталитет там высокий, с этим нет вопросов, но люди там очень холодные, и каждый сам за себя, не интересуются другими. Это настораживает. Там, наверное, поколения, люди, всё отдаляет. Холодная страна – Москва. (Ж, Ереван)

Низкий средний возраст респондентов в Ереване не позволяет в полной мере оценить эффективность их траекторий.

Воспроизводство неравенства

Воспроизводство через образовательный выбор

Ключевые решения по поводу образования и жизненной траектории обычно принимаются совместно с родителями, хотя респонденты стремятся принимать окончательное решение самостоятельно.

При этом родителям, за исключением специальных ситуаций, не хватает эрудированности и ориентации как в области образования, так и в области входа на рынок труда.

• Они не способны дифференцировать вузы по качеству образования и оценить, каким именно образом образование может помочь ребёнку.
• Родители склонны полагаться на стандартные траектории – вероятно, это модель, которая воспроизводится благодаря тому, что система образования внешне сохранила советские контуры.

Родители склонны подталкивать детей к получению высшего образования в принципе. Если у родителей нет высшего образования, то они надеются таким образом избежать воспроизводства своего статуса. Для родителей, имеющих высшее образование, получение такового детьми является самоочевидным сценарием. Среднее профессиональное образование, как правило, не рассматривается (иногда это табу).

Профессии, которые получают студенты в средних профессиональных учреждениях… они сейчас уже наравне или ценятся немного выше, чем высшее образование. Ну, высшее образование, наверное, получают ради того, чтобы найти работу, либо сказали родители, потому что тех, кто реально хочет получить образование, их единицы. (Ж, Иркутск).

Дефицит информации

Решающий элемент воспроизводства неравенства – нехватка информации у родителей и детей в момент образовательного выбора и выбора мобильности.

• Информация, необходимая для принятия решений, недоступна. Это не только информация о том, что нужно для поступления, но и информация о том, как жить (в другом городе), каково учиться в университете.
• Этот дефицит обычно не осознаётся и оказывает долгосрочное влияние на траекторию ребёнка.

И: Как ты думаешь, благодаря чему такое было, что вот многие ребята в классе хотели поступать, и из-за чего не поступили? Чего не хватило?
Р: Мне кажется, знаешь, информации… То есть там вплоть до такого, что кто-то не знал, что нужно сдавать именно этот предмет. Не знаю, мне кажется, что у меня ещё просто сестра старшая, и она как бы мне там что-то могла помочь, найти информацию и всё такое. А кто-то там один в семье, и мама тоже не знает, что делать. И почему-то они как-то это не проверили, недоследили, и какие-то такие странные штуки, которые, ты не понимаешь, почему это так произошло. (М, Москва)

Принятие решения по поводу образования – нетривиальная задача, требующая ориентации в пространстве возможных траекторий. Общедоступные каналы информации не дают адекватной картины и скорее маскируют реальное неравенство.

• Информация распространяется преимущественно по сетям, так что её поиск требует активного общения с представителями разных слоёв. В идеале это общение должно начинаться на сравнительно раннем этапе, задолго до принятия финальных решений.
• Однако система неравенства тяготеет к взаимной изоляции слоёв, так что общение между ними затруднено.

Формирование критического взгляда

В семьях с большим объёмом ресурсов горизонт планирования шире, планирование начинается раньше и более детализировано.

Потом в классе пятом, наверное, мне родители предложили перейти из моей обычной школы в физматлицей. В пятом классе я отказался, потому что думал, что все школы одинаковые. Поучившись вот в этой старшей школе, условно, в старших классах таких относительно моей предыдущей школы, я понял, что ловить там нечего, и всё-таки перешёл в лицей в седьмом, вот. И попал в окружение людей, которые не рассматривают вариант оставаться в Чебоксарах вообще. (М, Москва)

Дети из более ресурсных семей формируют критическое отношение к высшему образованию, осознают отсутствие прямой связи между оценками и перспективами, отказываются от перфекционизма в обучении и веры в стандартные траектории.

Когда я училась в школе, у меня были такие розовые очки, типа: „Вот, я поступлю, буду денно и нощно сидеть за учебниками. Поступила на вечернее – неважно, я буду так учиться, что переведусь на дневное. У меня будет всё идеально“.Потом я поняла, что незачем всё это так вот прямо рьяно делать. И в целом, даже несмотря на то, что это МГУ и, казалось бы, хорошие преподаватели, всё равно самую основную базу свою ты получаешь самостоятельно дома. Потому что они дают какую-то литературу. Да, вы потом приходите на пары, вы её обсуждаете, но по сути вот вся основная наработка, она происходит дома. И образование – это просто такой курс, такая стрелочка в нужном направлении. (Ж, Москва)

Фактор среды

Попадание в нацеленную на мобильность среду – важный фактор мобильности. Молодёжь, имеющая высокие образовательные достижения, опыт победы в олимпиадах, учёбы в престижном университете, формирует опыт успешности («хорошо получается»), на который можно опираться на следующем этапе. Это также способствует формированию этический установки на «развитие».

Люди, которые меня окружали, они действительно мотивировали меня учиться. Это были люди, которые сильно отличались от большинства моих одноклассников или людей, которые учились в моей школе, которым ничего не надо было от жизни, они ничего не хотели, но они понимали, что за них там заплатят родители, и ни к чему не стремились. А эти люди, в принципе, это были люди, за которых спокойно могли заплатить родители, но при этом они старались что-то делать, они прямо очень много учились. (М, Москва)

Среда, доступ к информации и поддержка родителей создают условия для самостоятельных действий.

Я написал письмо одному профессору, и он мне посоветовал идти вот именно на [университет Х], вот где я сейчас учусь… Я просто знал, что этот профессор, он учился одновременно… То есть он может как бы сравнить [университет Y] и [университет X], и сейчас он достиг больших успехов. Я ему написал письмо, не побоялся почему-то, и он ответил прямо в день, когда я должен был относить свои документы в Y, я уже готовился в Y поступать. И он мне ответил ровно в этот день. Я прочитал письмо, и передумал, и решил поступать сюда. (М, Москва)

Давление и страхи

Молодые люди и девушки из семей с низким статусом и на траектории среднего профессионального образования в целом гораздо хуже ориентируется в возможностях образовательной среды, менее уверены в своих силах и испытывают много страхов.

Очень важный фактор – психологическое давление при сдаче ЕГЭ: фактически на уровне ЕГЭ происходит отбор людей стойких и имеющих достаточную моральную поддержку. Давление со стороны системы на уровне ЕГЭ упоминается респондентами с разными статусами, однако сильнее всего оно действует на менее ресурсных молодых людей.

ЕГЭ преподносят так, как будто это какое-то испытание для всей твоей жизни. Сдашь – не сдашь. Вот так вот делится. Если не сдашь, всё, ты пропащий человек, сброд какой-то. Сдашь – ты успешный человек, бизнесмен, программист. Не сдашь – ты дворник. И так далее. И у детей нет мотивации учиться после девятого класса. Если бы была реальная мотивация, если бы не так запугивали, если бы не был такой жёсткий отбор и не было…если б не было именно запугивания детей… (М, Иркутск)

Если честно, я немного боялась идти до 11 класса. Думала, что не сдам. В моей семье у меня было мало поддержки, точнее, её вообще не было за последние два года. Поэтому и желания учиться тоже не было, я хотела поскорее уехать, избавиться от этого всего. (Ж, Нижний Новгород)

Я сказала, что в основном, родители, вы же давите на нас из-за плохих оценок, а может, у нас нет способностей, поэтому многие подростки и кончают жизнь самоубийством, потому что боятся, что вы их ругать будете за то, что они экзамен не сдали. С тех пор у меня не проверяли ни одну тетрадку. (Ж, Иркутск)

Формирование ограничений

Проблемы в школе и университете студенты часто списывают на собственную леность и неорганизованность – даже в случаях, когда студент фактически обнаруживает активную деятельность. Эти формы самооценки работают на снижение притязаний и воспроизводство статуса. Это более выражено в семьях, где родители не имеют высшего образования или имеют разный уровень образования.

Боялась не сдать экзамены: нам постоянно твердили об этом, у меня не получалось писать тесты, которые шли экзаменационные, тренировочные, я их писала все только на тройки. Я понимала, что я ничего не напишу, а ещё нужно сдавать дополнительные экзамены, там обществознание, историю; меня мама ещё запихала в физико-математический класс, а с физикой и химией у меня очень страшные проблемы. У меня ничего не получалось, физик говорил, что я бездарность, я знала наизусть все формулы, я знала наизусть все определения, но ни одну задачу, ни один пример я решить не могла, я не понимала, как это применить. (Ж, Иркутск)

Для более низких слоёв характерна меньшая способность различать зону собственного возможного действия и внешние структурные ограничения. Это проявляется либо в полной пассивности языка («со мной случилось», «меня выгнали»), либо в гиперсубъектности («можно добиться чего угодно, всё зависит только от меня») иногда у одних и тех же респондентов.

Респонденты располагают себя в середине социальной иерархии независимо от различий в объективном уровне благосостояния. Отсутствие представления о структуре неравенства также способствует сокращению рассматриваемых альтернатив и воспроизводству текущего статуса.

Россия в сравнительном контексте

В странах исследования существуют разные модели неравенства, и материал данного исследования недостаточен, чтобы дать представление о воспроизводстве каждой из них. Ряд механизмов воспроизводства является общим для разных стран, другие указывают на отличия.

В Беларуси и Украине, как и в России, система централизованного тестирования на выходе из школы имеет двойственные последствия:

• С одной стороны, она унифицирует образовательное пространство страны и создаёт стимулы для мобильности.
• С другой стороны, она способствует воспроизводству неравенства, поскольку родители детей из менее обеспеченных групп и из провинциальных городов/сёл заведомо хуже понимают, как в этой системе преуспеть. Они не владеют необходимой информацией для оценки вариантов, поздно начинают подготовку и искажённо понимают эффект высшего образования.

В Беларуси значение высшего и качественного образования для мобильности несколько ниже, чем в России и Украине, так что ключевую роль в сохранении/повышении статуса играет территориальная мобильность и раннее построение карьеры.

Опыт поездок за рубеж играет важную роль для повышения шансов мобильности в Беларуси, Украине и России. Он не только позволяет сориентироваться в действиях, необходимых для временной или постоянной миграции за рубеж, но и существенно обогащает компетентность молодых людей, их способность делать выбор образовательной и карьерной траектории. Однако в Украине и Беларуси доступ к такому опыту есть в разных слоях, в то время как в России он доступен преимущественно верхним слоям – это работает на воспроизводство их отрыва от нижних слоёв.

Армения – единственная страна, где миграция в Россию выступает важным ресурсом улучшения материального положения. Поэтому воспроизводство неравенства в Армении может зависеть от состояния системы неравенства в России – в частности, от объёма рынка труда для мигрантов.